Про детей 4

За зиму детишки заметно подросли. И физически, что заметно по одежде/обуви, и психологически.

Начнем со старшенького.
Гордея таки отчислили из музыкальной школы за непосещение сольфеджио. Теперь ходит заниматься только гитарой (и за отдельные деньги). Первый раз тут менял струны самостоятельно — порвал две штуки.
Посещает раз в неделю Школу юного натуралиста (что-то типа туристического клуба и ботанического кружка в одном флаконе). Ходят в походы, делают тарзанки, развиваются физически.
Грустит из-за того, что мама теперь регулярно бывает в школе и имеет доступ к классному журналу с домашними заданиями.
Из смешного: недавно им на природоведении задали проращивать фасоль в разных условиях. Послали его в магазин чтобы купить всё для опыта, мальчик вернулся с банкой фасоли в томатном соусе.
Продолжает заниматься во всяких онлайн-школах, самостоятельно ведет инстаграм.

Кира тоже очень смешная. Говорит уже совсем хорошо, очень длинными и сложными предложениями, из забавных слов и выражений осталась, пожалуй, только “посудочная помойка” — посудомоечная машина. Сербский идет сильно медленнее и хуже, чем мы рассчитывали. С нами она говорит на чистом русском и наотрез отказывается демонстрировать знания второго языка, если ее попросить. При этом вне дома, когда играет с местными детьми на площадке — никого барьера нет вообще, что-то там щебечет непонятное нам… На вопрос о том, как ее зовут бодро рапортует: “Моjе име jе Кира ЦигАнович!” с ударением в фамилии на “а”.
Ходит на танцы. Поначалу ныла и немного сопротивлялась, но теперь втянулась, занимается с удовольствием. В группе она (кажется) самая младшая. Уже была пара выступлений на местных мероприятиях — смешно пляшет в массовке, если забывает танец, но старательно повторяет за соседками.
Очень нежная и чувствительная — любит обниматься, целоваться… Сама постоянно приходит, садится/ложится рядом, рассказывает как она нас всех любит.

Эван от периода “никого не люблю, люблю мамины тортики” тоже перешел в стадию потребности в обнимашках. Если ударится или упадет, бежит сразу к родителям, чтобы те поцеловали больное место. Требует чтобы все его целовали на прощание: “Надо вать!”, про папу при этом говорит: “Папа колютий!”. Периодически заявляет, что “окучился” (соскучился) и даже иногда говорит: “Лю!!!”. Очень жизнерадостный, постоянно улыбается.
Болтает уже столько, что порой хочется чтобы помолчал хоть чуть-чуть. Любит подъемные краны: “Это кан! Это кан! Он стоит дом!”, самолеты: “То это? Это лет! Это лет!”. Знает почти все цвета: “бели”, “чёлны”, “касни”, “сини” и пр. Зеленый у него почему-то “бойе”, может от сербского боја (цвет).
Невероятно настойчивый — если он что-то говорит, все должны подтвердить что поняли его (и желательно повторить то, что он сказал), иначе будет повторять свою фразу до бесконечности.
Пару месяцев назад было особенно смешное. Забираем малыша из сада, идет дождик. Эван выбегает на улицу, начинает очень озадаченно бегать кругами под дождем и повторять: “Детьнесон! Детьнесон! Детьнесон!”, по-другому никак объяснить не может, расстраивается… Потом всё же дошло до нас, что это было: “Надеть мне капюшон!”, надели, прошли 3 метра до машины, посадили в кресло и тут новое требование: “Нятьнесон! Нятьнесон!”

Никакого “укладывания на сон” в привычном многим родителям смысле у нас нет. Сказал чистить зубы, вовремя разогнал тусовку в ванной, помог Эвану надеть пижаму, поцеловал всех в носики и всё, свобода! Целовать малышей, правда, приходится по-кругу раз пять — пищат из под одеял довольно долго: “И меня еще раз!”. Эван спит с куклой, которую старательно укрывает своим же одеялом: “Это моя кука! Надо кыть!”, давно уже переехал в обычную взрослую двухметровую кровать и даже перестал с нее падать.

Вообще, мы уже чувствуем дурманящий запах близкой свободы. Последний ребенок вырос из памперсов, может сказать чего хочет и сам выбирает себе мультики на youtube, что еще нужно для родительского счастья?